Месяц: Ноябрь 2021

Моше Фридман, известный израильский адвокат, специализирующийся на вопросах уголовного и наследственного права, до перехода на адвокатскую практику имел стаж работы в израильской полиции. Многие из тех, кто сейчас читает эти строки, особенно пожилые люди, хорошо знают его из выступлений по радио Река, другим, кто любит черпать информацию из Интернета и социальных сетей, также будет интересно познакомиться с несколькими знаковыми случаями из его богатой юридической практики.

Здравствуйте Моше. В силу моей профессии, хоть я даже и близко не адвокат, мне часто приходилось участвовать в судебных разбирательствах по гражданским делам, и я заметил – моя «здоровая» жизненная логика очень слабо совпадает с логикой израильских судов и адвокатов, а иногда и полностью противоречит ей. Всё, что кажется мне важным и принципиальным, как потом выясняется, не имеет значения, и, наоборот, всякие «мелочи», о которых я вовсе не думал, или  не знал – оказывают решающее влияние на решения судов. И так не только у меня. Далеко не все люди следуют советам своего адвоката. Часто это приводит к печальным последствиям для них. Скажите, Моше, а как обстоит дело с этим фактором в области уголовного права в Израиле?

Можете мне поверить, что оно обстоит нисколько не лучше, а даже хуже того, о чём Вы только что говорили. Разумеется, потому, что в уголовных делах излишняя самоуверенность подследственных может привести к куда более трагическим результатам после проигрыша в суде.

И какие же основные ошибки допускают те, кому «посчастливилось» столкнуться с обвинениями в уголовно-наказуемых делах?

Почти все ошибки связаны с незнанием, а точнее с недопониманием основополагающего момента израильского уголовного права. Здесь,  в отличие,  от, например, бывшего СССР, обвиняемый не должен доказывать в суде свою невиновность. Доказать его вину – это проблема полиции, следствия и прокуратуры. Задача адвоката и его подзащитного – опровергнуть в суде эти доказательства. И вы, да и многие наши читатели, наверное, хорошо осведомлены из средств массовой информации, о том, что израильская полиция работает не всегда на высшем уровне, и с объективной доказательной базой в большинстве случаев у них не всё в порядке. И тогда следователи прибегают к многочисленным уловкам, трюкам и даже провокациям – для того, чтобы добрать недостающие звенья цепи из уст самого обвиняемого.

Поэтому во многих случаях я требую от клиентов выполнять чёткие указания: например,  использовать право на молчание, не отвечать на вопросы вообще, не говорить в камере, не говорить со следователем, молчать по дороге, когда везут на заседание суда в полицейском автобусе.

Но многие люди не выдерживают напряжение молчания, срываются и потом могут оказаться за тюремной решёткой.

Пример Задорова самый красноречивый – если бы дело вёл с самого начала тот адвокат, что есть у него сейчас – не было бы и самого дела.

Ну, дело Задорова у всех на слуху. А какие примеры Вы можете привести из своей практики?

Интересно, что не только новые репатрианты делают ошибки подобного рода.

2 истории из  моей практики, касающихся «сабров», уроженцев Израиля.

Один из известных в Израиле врачей,  руководитель специальной службы минздрава, связанной с ЦАХАЛом (израильской армии), был обвинён в том, что он за деньги выдаёт солдатам справки для освобождения от службы. Его друзья обратились ко мне с просьбой защитить его. Я быстро понял, что у полиции нет реальных доказательств его вины. Приезжал к нему в тюрьму и 4 дня с 8 до 9 утра  (в 9 каждый день начинался допрос у следователя) пытался втолковать ему в голову молчать на допросах, и обучить его этому искусству.

Врач даже обиделся. И на четвёртый день мне позвонил его следователь, сказал, что мой клиент хочет говорить со мной. И выяснилось, что тот не может больше молчать, он хочет всё объяснить. Начитанный и очень грамотный человек с высшим образованием, был убеждён, что ему без проблем удасться доказать следователю с  10 классами, что он по тем или иным причинам никак не мог совершить то, что инкриминируют ему в вину.

И, разумеется, всё это вышло против него. Следователю удалось «припутать» его к тем или иным эпизодам, суд посчитал его частично виновным, и только благодаря моим стараниям как его адвокату судья ограничился назначием исправительных работ.

Выходит, вашего клиента подвело высшее образование, эрудированность, начитанность – т.е. его интеллект. Если бы не всё это, дело в суде скорей всего бы развалилось?

Уверен, что да. И вот вам второй пример ровно противоположного свойства. Ко мне пришли дети, скажем так, выходца из Северной Африки, и слёзно умоляли спасти их папу, которого арестовали по подозрению в убийстве менялы валюты и участии в группировке, занимающейся ограблением этих менял.

Этот человек имел всего 4 класса образования, в своё время был вынужден покинуть школу и идти работать, чтобы помочь семье выжить. Я спросил у него, что он делает, если врач выписал ему несколько видов таблеток – принимает их частично? Нет, ответил он, я в таких случаях полностью полагаюсь на врача. Так смотри на меня точно, как на врача. Молчи. Даже не здоровайся со следователем. А я буду делать свою работу, чтобы опровергнуть те доказательства, которыми располагает полиция.
Этот человек полностью выполнил все мои указания. Даже когда его везли в суд с еще «двумя обвиняемыми по другим делам», машина «внезапно сломалась» и все полицейские вышли, чтобы участвовать в её «починке». Известный мне трюк, ещё с тех времён, когда я сам работал в полиции. Оставшиеся двое других стали приставать к нему с расспросами, по типу, а что у тебя за проблемы, но он молчал. Те даже возмутились, ты что язык проглотил? За 42 дня, что он сидел в камере предварительного заключения, полиция 6 раз(!) добивалась от судьи продления его содержания за решёткой, закон позволял делать это из-за тяжести предъявленных обвинений. И, в конце концов, судья сказал – всё — у вас нет реальных доказательств, нет и его сообщников. Он был выпущен на свободу прямо в зале суда, и там же поцеловал меня, своего адвоката, в лоб.

Для меня эта история имела неожиданное продолжение. Через 10 дней опять приехали его дети. Оказывается, он настолько привык молчать, что ни с кем в семье он всё это время тоже не разговаривает. Они заплатили мне деньги, чтобы я поехал в Хайфу и объяснил ему, что со своей семьёй он может спокойно общаться.

Н-да. А что же на самом деле, он был виновен?

Не знаю, и потому не могу точно ответить на этот вопрос. А в принципе, меня это и не должно касаться. Моё дело было выстроить правильную линию защиты и выиграть дело в суде – с божьей помощью мы справились с этим вместе с моим подзащитным – вот и всё.

Знаете, несмотря на мой сравнительно с другими, может быть,  больший опыт в гражданских делах, я несколько шокирован тем, что Вы мне сейчас рассказали. Получается, угодив в ту или иную историю, всегда нужно молчать на допросах – это самый надёжный способ выйти сухим из воды?

Разумеется, так дело обстоит далеко не всегда. Но, если ваш адвокат порекомендовал вам именно такую тактику поведения – надо неукоснительно следовать ей и ни в коем случае не проявлять излишнюю самостоятельность.

 

Как можно с Вами связаться?

Тел 03-5103344, факс 03-5103366

e-mail mfhg@zahav.net.il

ул. Эйн а-Коре 10, Ришон ле-Цион,  Израиль

 

Продолжение следует…