Метка: Израиль

Прогресс меняет наш мир, принося в него не только новые технологии и смену образа жизни, но и… новые болезни. И речь не только о «рукотворных» вирусах и проблемах, вызванных гиподинамией. В последние десятилетия врачи-гастроэнтерологи все чаще стали сталкиваться с заболеванием, которое называется эозинофильный эзофагит. Для того чтобы привлечь к нему внимание, медицинские организации даже решили учредить целую неделю осведомленности об этой болезни. Она отмечается каждую третью неделю мая и в этом году приходится на 19–25.05.

С просьбой рассказать об эозинофильном эзофагите мы обратились к доктору Рите Брун, заведующей подразделением нейрогастроэнтерологии в отделении гастроэнтерологии медицинского центра РАМБАМ.

— Доктор, что такое эозинофильный эзофагит?

— Эозинофильный эзофагит (ЕОЕ) – это заболевание пищевода, которое выражается, прежде всего, в затрудненном глотании. Иногда бывают дополнительные симптомы, такие как боль в груди, изжога. Зачастую первым проявлением этого заболевания может стать острая непроходимость пищевода, из-за которой человек обращается в приемный покой. Но наиболее распространённый симптом –затрудненное глотание, дисфагия. Некоторые взрослые люди приспосабливаются к этому состоянию – режут еду на мелкие кусочки, запивают её большим количеством жидкости, надолго растягивают прием пищи, вместо того чтобы обратиться к врачу и пройти диагностику.

— Но ведь некоторые из этих симптомов характерны для рефлюкса или гастрита?

— Иногда симптомы похожи. Например, при рефлюксе тоже бывает изжога, глотание может быть немного затруднено, но при ЕОЕ последнее обычно намного более ярко выражено. Если человек страдает от рефлюкса и принимает стандартное лечение – ингибиторы протонной помпы или другие препараты, которые мы обычно назначаем в этом случае, но значительного улучшения состояния не происходит, то необходима дифференциальная диагностика. Возможно, у него эозинофильный эзофагит и требуется другое лечение.

— Давайте продолжим про дифференциальную диагностику. То есть, когда есть сильное затруднение глотания и не вполне помогают лекарства от рефлюкса… есть еще какая-то специфическая симптоматика?

— Часто эти пациенты страдают аллергическими заболеваниями: астмой, атопическим дерматитом, сезонной аллергией… Считается, что эозинофильный эзофагит – это аллергическое заболевание пищевода. И у всех этих аллергий есть общий знаменатель, который называется «воспаление 2-го типа». Поэтому у тех, чей организм имеет такую склонность, могут развиться и аллергия, и астма, и атопический дерматит, и полипы в носу, и эозинофильный эзофагит. Но не обязательно присутствует вся гамма: зачастую встречается ЕОЕ и какое-то одно из перечисленных заболеваний, а у других пациентов может появиться только эозинофильный эзофагит.

— То есть, эозинофильный эзофагит – это одно из проявлений воспаления 2-го типа?

— Да. Однозначно.

— Есть ли возможность лабораторной проверки или диагноз ставится на основании симптомов?

— Диагноз пациенту с затрудненным глотанием или тяжелыми симптомами рефлюкса, который не реагирует на стандартную терапию, ставится посредством гастроскопии с биопсией пищевода. Иногда при осмотре слизистой пищевода видна характерная картина: кольца, сужение пищевода, линейные борозды, но не всегда. Поэтому обязательно нужна биопсия, иначе можно пропустить ЕОЕ, и именно так его пропускают. Биопсия необходима, во-первых, для постановки диагноза. А во-вторых – чтобы контролировать реакцию на лечение. Диагностическим критерием считаются 15 клеток-эозинофилов в поле зрения. И потом мы наблюдаем за количеством этих эозинофилов. Недостаточно того, что человек лучше себя чувствует, важны также лабораторные показатели улучшения.

— А что такое эозинофилы?

— Это клетки крови, основная функция которых – участие в аллергических и некоторых видах воспалительных реакций. Конкретно, в воспалении 2-го типа, которое тоже провоцируется аллергическими реакциями на разные антигены. Эозинофилы защищают организм от этих антигенов, но иногда реакция оказывается чрезмерной и развивается заболевание.

— У меня возникло 2 вопроса: если это клетки крови, то почему требуется биопсия, а не анализ крови? И второй: наличие эозинофилов ведь может указывать просто на воспаление 2-го типа, а не именно на эозинофильный эзофагит?

— Эти клетки крови также присутствуют в тканях. ЕОЕ – местная болезнь, не системная, поэтому в крови может быть нормальное количество эозинофилов, а в слизистой пищевода – увеличенное. Не существует косвенной проверки, такой как анализ крови, мочи, стула, для диагностики эозинофильного эзофагита, только гастроскопия с биопсией. А воспаление 2-го типа в пищеводе равняется эозинофильному эзофагиту.

— А если это вид аллергической реакции, нельзя ли определить опасный антиген с помощью аллергических тестов?

— К сожалению они в этом случае не помогают. Иногда пациенты спрашивают, можно ли провести аллергические тесты и таким образом выяснить, на какую пищу возникает реакция. Но увы, это работает не так, как с аллергическим насморком, например. Аллергические тесты не дают нам никакой информации, потому что реакция вызывается, видимо, именно при контакте с пищеводом.

— Это ведь новое заболевание? Когда оно было обнаружено?

— Это новая болезнь, которая впервые была описана в конце 1990-х, а диагностические критерии разработаны в начале 2000-х. То есть, клиническому и патологическому определению эозинофильного эзофагита всего лет 20–22. Раньше он был очень редким, но сейчас встречается все чаще. С одной стороны, не было осведомленности ни у врачей, ни у пациентов, мы не знали, как его распознать и потому не диагностировали. Но это не единственная причина. Похоже, что распространенность ЕОЕ увеличивается со временем. Сегодня считается, что это как-то связано с окружающей средой.

— Ну, говорят же, что аллергий стало намного больше, чем раньше!

— Да, распространенность астмы и аллергических реакций тоже увеличивается, как и заболеваемость ЕОЕ. Но это по-прежнему редкая болезнь. По Израилю точных данных пока нет, но в западных странах сейчас говорят о том, что распространенность эозинофильного эзофагита составляет примерно 1–2 случая на 1000 человек.

— А по Израилю даже примерных данных нет? Это сотни или тысячи?

— Несколько тысяч человек. Важно отметить, что мужчины болеют ЕОЕ в 2 раза чаще, чем женщины, и это болезнь молодых. Есть два возрастных пика заболеваемости: подростковый период, примерно 15-18 лет, и в районе 30-40. Хотя он встречается и у очень маленьких детей, младенцев. Детские врачи зачастую сталкиваются с эозинофильным эзофагитом чаще, чем взрослые. Он может развиться и после 40 лет, но это более редко. В основном, болеют молодые люди. Видимо, это связано с тем, что они росли в современной окружающей среде.

— Как лечат эозинофильный эзофагит?

— Есть несколько методов. Первый – изменение питания. Так как это пищевая аллергия, вызванная контактом пищевода с какой-то едой, часто первичный подход, особенно у детей – это убрать из рациона продукты, которые считаются аллергенами. Чаще всего рекомендуется исключить 6 продуктов: молоко, сою, пшеницу (глютен), яйца, орехи и рыба. Но это очень тяжелая диета, человеку практически нечего есть. Существуют облегченные варианты, когда исключают сначала 4 вида продуктов или только 2, например, молоко и яйца, и какое-то время (около 3 месяцев) наблюдают за пациентом: есть улучшения или нет. Делают гастроскопию, смотрят, есть ли эффект.

Эти пищевые ограничения очень тяжело соблюдать, особенно молодым. Мы опасаемся, что организм будет не дополучать какие-то важные ингредиенты. Кроме того, из-за таких строгих рамок есть опасность развития нарушений пищевого поведения. Но если исключается один-два вида продуктов, и отказ от них пациенту хорошо помогает, то можно обойтись без лекарств.

Зачастую используется комбинированный метод. Например, человек не ест один вид пищи и принимает какое-то лекарство.

Другой подход – это лекарственная терапия. Мы всегда начинаем с ингибиторов протонной помпы (Омепразол и др). Эти препараты очень легко переносятся, и на лечение ими хорошо реагируют от 30 до 50% пациентов. Следующий этап – топикальные кортикостероиды. Я перечисляю по возрастающей: если организм не реагирует на одну терапию, то реагирует на другую. И сейчас появился новый препарат, который называется Дупиксент (дупилумаб). Это биологическое лекарство, которое блокирует процесс воспаления 2-го типа.

— Эозинофильный эзофагит можно вылечить полностью или придется принимать лекарства до конца жизни?

— Это хроническое заболевание. Если оно появляется, то уже обычно не проходит, всегда нужно будет какое-то поддерживающее лечение. Если мы его прекращаем, то в 90% случаев симптомы возвращаются в течение 3–6 месяцев.

Почему эозинофильный эзофагит вообще нужно лечить, помимо той причины, что неприятно жить, когда глотание постоянно затруднено? Потому что без лечения в пищеводе со временем развиваются стриктуры – сужения, в которых застревает еда. Их устраняют с помощью разных инвазивных процедур, делают расширение пищевода. К тому же это опасно для человека: если еда застрянет в пищеводе, ему придется ночью ехать в приемный покой, где её будут доставать, опять же, инвазивными методами, и т.д.

— Вы сказали, что новое биологическое лекарство работает непосредственно против воспаления второго типа. Получается, что если у пациента кроме ЕОЕ есть и другие аллергические заболевания и только диета ему явно не поможет, этот препарат может стать решением, поскольку будет действовать сразу против всего спектра?

— В принципе, это одно из показаний, чтобы рассмотреть более продвинутый вариант лечения, в частности биологическое. Если у пациента несколько аллергических заболеваний, и он должен принимать от каждого из них таблетку или две, то конечно, стоит взвесить, можно ли заменить их все одним препаратом.

Но для использования гастроэнтерологами это лекарство только сейчас вошло в корзину, и есть четкое определение, кому мы можем его назначать: это пациенты старше 12 лет, которые не реагируют на лечение ИПП и топикальными кортикостероидами. То есть, сначала одно лекарство, потом другое, а если они не помогают, то Дупиксент.

— А почему? Оно дорогое или имеет побочные эффекты?

— Оно очень дорогое, потому что не так давно вышло на рынок. И кроме того, его долгосрочное влияние на здоровье пациента еще недостаточно известно. В сфере гастроэнтерологии это работает так, как я объяснила. Но это лекарство выписывается не только гастроэнтерологами, оно уже несколько лет находится в корзине лекарств для лечения астмы и атопического дерматита.

— А практикуется ли сотрудничество между разными специалистами, которые лечат одного и того же пациента с несколькими проявлениями воспаления 2-го типа?

— Это идеальная ситуация, когда есть сотрудничество и врачи разговаривают между собой. В некоторых больницах уже открыты такие комбинированные клиники вместе с аллергологами и иммунологами. Или же сотрудничество может быть на индивидуальном уровне: если пациент сложный, с комплексными проявлениями, множеством симптомов, то его лечащим врачам стоит обсудить между собой, что правильно делать. Это всегда на пользу пациентам.

 

Беседовал Алексей С. Железнов

Фотографии: личный архив врача, Freepik

Насколько велик риск повторного инфаркта или инсульта и что делать, чтобы этого не случилось?

Сердечно-сосудистые заболевания являются главной причиной преждевременной смерти и потери трудоспособности во всем мире – кроме Израиля, где на первом месте стоит смертность от онкологии. Благодаря развитию медицины и отлаженной работе системы здравоохранения сегодня удается спасти многих пациентов с инфарктами и инсультами. Но как предотвратить повторные сердечно-сосудистые катастрофы? Об этом мы поговорили с доктором Маргаритой Неймарк, специалистом по семейной медицине больничной кассы «Клалит», директором клиники «Омер» в Афуле, инструктором студентов и интернов, консультантом по сахарному диабету. 

— Доктор, по моим личным наблюдениям, многие из тех, кто перенес инфаркт или инсульт, панически боятся пережить его еще раз. А что говорит статистика: насколько велик риск повторного такого события?

— Риск повторного инфаркта или инсульта существует, это известно. После инфаркта, например, риск сердечной недостаточности или шока при госпитализации может достигать 10%, риск повторного инфаркта может быть до 2.5%, кровотечений — до 2%, инсульта – около 0,5%. Риск еще одного инсульта в течение 30 дней может составлять 1%, а повторный инфаркт в течение месяца рискует перенести около 2% пациентов. Уровень повторных госпитализаций после таких состояний достигает 17–25% в течение первого года. Повторный инфаркт в течение первых трех лет переживает от 6 до 7% пациентов, а инсульт 1.5–2%.

— Подождите, то есть получается, что через год риск выше, чем сразу?

— Как семейный врач, в течение 30 лет работающий в поликлинике, я вижу такой страх у людей, которые пережили это событие недавно. Они стараются принимать лекарства как положено, включая препараты для снижения уровня холестерина, которые очень важны после инсульта и инфаркта, но к концу первого года многие расслабляются и прекращают соблюдать все назначения.

Есть статистика, что среди пациентов, которые перестают принимать лекарства, около 30% бросают именно препараты для снижения уровня холестерина, потому что не придают никакой важности профилактике. А во время госпитализации и на протяжении месяца после инфаркта / инсульта, они еще принимают лекарства.

— Вы сказали очень интересную вещь, которой я не знал: проблема в том, что люди сначала боятся и выполняют назначения, а потом расслабляются, и опасность возвращается…

— Да, у людей есть свойство забывать. И когда проходит год, два, три, они перестают бояться и принимать лекарства, и потому уровень повторных инфарктов и инсультов возрастает.

— Давайте поговорим о первых шагах человека, которого выписали из больницы после такого тяжелого события. Кто руководит его лечением, наблюдает за его состоянием?

— Мое личное мнение, что этим должен руководить хороший семейный врач. И в основном, у нас есть хорошие семейные врачи, я считаю, что в Израиле вообще очень хорошая первичная медицина. Семейный врач должен руководить, направлять, знать обо всем, что положено пациенту. Параллельно в лечении участвует кардиолог, но управление должно быть в руках семейного врача.

— То есть, и кардиолог, и семейный врач?

— Да, и я считаю, что роль семейного врача даже более важна. У меня есть связи с кардиологами, с которыми я работаю. И я вижу, что кардиолог, который встречается с пациентом раз в 3 месяца или в полгода, не может следить, принимает он лекарства или нет, не может вести пациента и всё контролировать.

— Да, логично.

— У нас есть договор с нашей аптекой, что если человек не выкупает выписанные ему лекарства для понижения уровня холестерина, сотрудники сообщают врачу, что этот специфический пациент взял все препараты, а лекарства от холестерина решил не брать. И тогда мы приглашаем его для беседы.

— А как происходит реабилитация таких пациентов?

— Люди, которые перенесли какое-то острое состояние: инфаркт или операцию на сердце, имеют право на бесплатную реабилитацию. Обычно реабилитационные центры работают при больницах, и там пациентов возвращают к их обычной активности. В таких центрах есть тренажерный зал, который работает под наблюдением врача, диетологи, социальные работники.

— Это как дневной стационар?

— Да, люди находятся там около месяца. Обычно они занимаются физическими упражнениями под руководством специалиста. Нагрузка постепенно повышается, чтобы вернуть пациента к нормальной жизни, которую они вели до инфаркта, инсульта или операции на сердце.

— А пациент после инфаркта или инсульта может продолжать вести такой же образ жизни, как и до того?

— Конечно же, не может. Ему надо менять все. Очень редко инфаркт или инсульт происходят на пустом месте. Большое влияние имеет, конечно, и генетический фактор. Но нужно в первую очередь прекратить курить, это очень важно, поскольку многие люди, переносящие инфаркты, инсульты, заболевания сосудов, — это курильщики. Надо полностью изменить диету, хотя многие пациенты, которым я даю направление к диетологу, не хотят к нему обращаться. Надо заниматься спортом.

— То есть, получается, что не уменьшать нагрузки надо, а может быть даже увеличивать, но по-умному.

— Если человек был спортсменом, и у него случился инфаркт, конечно, ему надо будет уменьшить физическую нагрузку. Но если он совершенно ничего не делал, он постепенно должен начать физические упражнения. Рекомендуют 150 минут в неделю, но вообще стоит начать с минимума, хотя бы по 10 минут 3–4 раза в неделю, и постепенно увеличивать. Самое идеальное – это физическая активность 5–6 раз в неделю.

Какая именно? Ходьба, плавание, танцы, велосипед – всё, что вам нравится. Но кроме таких занятий, надо делать еще что-то для укрепления мышц: совмещать аэробные и анаэробные тренировки, например ходьбу с поднятием тяжестей. Но всё это надо делать под руководством хороших специалистов. Поэтому так важна реабилитация, которая учит, как этим заниматься и что делать.

Иногда люди не хотят посещать реабилитационные центры, и мы к ним на дом приглашаем физиотерапевта, который дает рекомендации, как правильно начать заниматься спортом.

— Мы уже затронули почти все аспекты профилактики повторного инфаркта или инсульта, кроме одного – снижения уровня холестерина. До каких показателей его нужно снижать?

— Для людей, которые перенесли инфаркт, этот уровень совершенно другой. Первичная профилактика отличается от вторичной. При вторичной профилактике сейчас рекомендуют снижать уровень «плохого» холестерина (LDL) ниже 55.

— А обычная норма?

— Обычная зависит от человека. Для совершенно здоровых людей, не имеющих никаких факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, норма LDL может доходить до 190. А для людей с риском развития ССЗ есть таблицы расчета риска.

Если у человека не было инфаркта или инсульта, но он страдает гипертонией, рекомендуемый ему уровень «плохого» холестерина – ниже 100, при сахарном диабете – ниже 80, но если сахарный диабет уже с осложнениями, то лучше ниже 55. Если человеку тяжело этого достичь, то стараются снизить хотя бы до 50% от начального уровня LDL. И этого, конечно, очень трудно добиться только диетой. Хотя диета обязательно всегда стоит во главе, лекарства её не заменяют. Должны быть диета, физическая нагрузка и лекарства. Но именно лекарствами от холестерина люди пренебрегают чаще всего.

— Почему?

— Потому что в медиа было много публикаций против них. Писали, что они приводят к деменции, но это не подтвердилось ни в каких повторных исследованиях. Были даже какие-то публикации о том, что они провоцируют сахарный диабет, но это тоже было опровергнуто. Кроме того, есть мнение, что они имеют сильные побочные эффекты, такие как боли в мышцах.

— Я про это тоже слышал.

— Всегда можно найти лекарство, которое подойдет пациенту. Тот, у кого действительно есть боли в мышцах, приходит к лечащему врачу, мы назначаем анализ крови и, если не находим доказательств повреждения мышц, то рекомендуем принимать лекарство не ежедневно, а через день. Но нельзя прекращать полностью.

Мы даже советовались с крупнейшими специалистами по сахарному диабету, и они сказали, что если пациент не хочет принимать все лекарства и стоит вопрос, что отменить – препарат от сахарного диабета или от холестерина, то важнее оставить лекарство для понижения уровня холестерина!

— А какая связь?

— Оно больше предотвращает. Мы давно отошли от того, что главная цель лечения диабета – снизить уровень сахара до определенного уровня. Один из факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний – это воспалительный процесс. А у лекарств от холестерина есть еще и противовоспалительное действие. И доказано, что для профилактики повторных инфарктов и инсультов особенно, но также и для первичной профилактики препараты для снижения уровня холестерина стоят на первом месте.

Я не рекомендую отказываться от других лекарств, но они – на первом месте.

— Мы до сих пор говорили о приеме статинов, верно? А если они не помогают? Или, я слышал, бывает их непереносимость. Есть ли другие препараты?

— Есть. Во-первых, к статинам можно добавить еще одно лекарство, которое усиливает их действие, все врачи знают про него. А если мы всё равно не достигаем необходимого уровня, то назначаются уколы. Есть разные виды уколов из группы ингибиторов PCSK9, которые добавляют к статинам. Существуют различные их формы, одни вводятся под кожу раз в две недели. Есть новый препарат, который делают раз в полгода. И один из старых сейчас выпустили в такой форме, что его можно будет колоть раз в месяц.

— Они назначаются дополнительно или можно заменить ими статины?

— Во многих исследованиях их использовали параллельно со статинами. В любом случае сначала назначают статины, а если они либо не помогают и не приводят пациента к целевым показателям уровня холестерина, либо у человека сильная непереносимость статинов, тогда подключаются ингибиторы PCSK9. Причем снижение холестерина с ними может достигать 60–80% от первичного уровня.

Есть масса людей, которые на этих препаратах уже несколько лет, это не что-то новое.

— Для снижения уровня холестерина после инфаркта или инсульта используются те же препараты, которые назначают для первичной профилактики?

— Могут использовать те же, но в двойной дозе. Если до инфаркта уровень «плохого» холестерина должен быть ниже 100, то после – ниже 55. Чтобы добиться этого, назначают максимальную дозу статинов, а если человек их не переносит и у него был инфаркт, то добавляют лекарства в инъекциях.

 

Беседовал Алексей С. Железнов

 

Фото: сайт Freepik